Анастасия Романова

47

 

42

- Я одна брала эту флягу. И только я опускала ее в озеро, – успокоила Драконью мать девушка, подходя к чашам.

- Все остальные покиньте комнату! – прогрохотал голос Золотого дракона, чему противиться не хотелось ни одному из компании.

Когда последняя капля упала в последнюю чашу, магесса тоже удалилась из «комнаты» и ритуала вылупления уже не видела.

Вся четверка не смела произнести ни единого звука. Это таинство нерушимо. В какой-то момент Ириэлла почувствовала такой прилив ненависти и гнева, неконтролируемой ярости, что ей просто захотелось выбежать вон из пещеры. Она заметила краем глаза, что не у нее одной возникли такие мысли и желания. Вся компания была, как на иголках, и каждый перебарывал себя, чтоб не схватиться за оружие и не прирезать соседа.

Эта волна схлынула точно так же, как и пришла. Теперь из «комнаты» донеслось рычание. Если прислушаться, то можно было подумать, что это песня, а точнее молитва.

- Даже представить страшно, чтобы было бы, останься мы рядом с драконами,  –  прошептал ушастый страж.

- У нас бы от ненависти мозги полопались и из ушей потекли, –  пошутил принц, все еще держа руку на рукояти меча и глядя исподлобья на черноволосую убийцу.

Все остальные с ним согласились, и уже в гробовой тишине послышался треск, громко разрываемой ткани вперемешку с царапаньем меча о гравий и звоном битых горшков в таверне. Рык мелких дракончиков не уступал вторящим звукам, выходящим из пасти их родителей. К эльфийке вдруг пришло осознание и понимание, что вместо чаш должны были быть настоящие взрослые драконы. Тогда рык был бы намного сильнее. Но, видимо, ритуал на этом не закончился, так как только через полчаса после рождения малышей-дракончиков вышел к ним Золотой дракон.

- Подойдите сюда, двуногие,  –  прорычал он и пошел обратно в «комнату» с гнездом, остальные следом отправились за ним.

- Вы помогли родиться нашим малышам, вам их и называть. Таковы традиции Драконов.

Ириэлла уже не помнила, в какой легенде мелькали эти имена двух братьев-драконов, которые искоренили зло на их земле, но решила, что этих двоих должны звать именно так.

- Фобосс и Деймос, –  предложила эльфийка. Все остальные с ней, молча, согласились.

- Теперь я верю, что легенды говорят правду,  –  улыбнулась, вернее оскалилась,  драконица. – В ваших легендах говорится о братьях-драконах с такими именами, но это только начало всей истории. Драконы живут много дольше эльфов и уж тем более дольше людей. Деймос был моим прадедом. Тогда тоже цветные драконы восстали и воспротивились порядку. Смуту прекратили два молодых дракона, единственных оставшихся в живых после побоища. Эльфийский лес тогда еще был совсем зеленым, как сейчас в Арлатане. Правление братьев было справедливым, драконы стали защищать эльфов, людей и гоблинов (орков тогда еще не было) от порождений тьмы. Они создали «Ночной пик», и первые ночные странники летали на драконах в специальных седлах. Умирая, оба дракона сказали, что вернутся в мир, если меж драконами снова начнется смута. Никто тогда в это не верил, но есть и другое предсказание  –  предсказание Фобосса. Он предсказывал, что в день, когда они явятся в этот мир, наречет их эльфийская дева, с человеческой кровью и гномьей памятью. Я не знаю, кто ты, дитя, и откуда пришла, но ты исполнила пророчество,  –  пока драконица говорила, из-под ее крыльев высунулись две абсолютно одинаковых головы, золотые с серебряными прожилками.

«Как боевая раскраска индейцев!.. Но я ведь уже видела его, уже взрослого, именно меня он носил в небе. Что же предсказал мне сон? Только полет или что – то большее?»,  –  подумалось девушке.

- Пусть моя родина не здесь, но родной дом я обрела именно в этой стране. Я рада, что сумела помочь родиться братьям,  –  ответила Ириэлла, давая всем понять, что ее прошлое останется при ней, она его не забыла, но рассказывать о нем не собирается.

На удивление ее никто не осуждал, и никто не пытался «ломиться в закрытую дверь». Прошлое есть у каждого, и право любого выбирать, рассказывать, делиться содержанием этого прошлого или оставить при себе.

- А я рад, что ты теперь рядом со мной, и я наконец-то знаю, что такое любовь,  –  шепнул на ухо Вивьен. – И мне все равно, кем ты была до нашей встречи. Я люблю тебя такой, какой знаю, такую смелую, загадочную и непредсказуемую.

Его слова согрели душу Ириэллы, и сердце забилось веселее.

- Я тоже рада, что оказалась тут, рядом с тобой,  –  ответила с нежной улыбкой Ириэлла, а все остальное можно было прочесть в ее лучистых  глазах.

Никто не должен забывать, откуда он появился, где его корни, помнить свой народ. Религиозные же особенности стираются между людьми, если их связывает любовь.

Фобосс и Деймос, как и все новорожденные, наверно, много спали. Вот и сейчас они, уютно свернувшись, как котята, калачиками, спали младенческим сном. Ириэлла моргнула. Нет, это ей не показалось. Вокруг дракончиков мигала слабая аура, как неисправная лампочка, и при каждом мигании они становились все больше  на один процент от массы своего тела.

- Мы растем,  когда спим, и растем всю жизнь, только сразу после вылупливания это заметнее,  –  объяснила драконица, прочитав в глазах девушки вопрос. – Аура магическая, и ее может увидеть только маг. У меня для тебя несколько фолиантов в подарок. Возьми их, они тебе пригодятся. Вам пора! Скоро тут станет небезопасно. Драконы почувствовали рождение наших детей и сделают все, чтобы уничтожить их сейчас, пока они не набрались сил.

- Тогда, наоборот, нам следует остаться…Мы не можем… – возразила магесса, хотя на самом деле даже не представляла, как ей бороться со стаей драконов.

- Не стоит. Цветных ждет сюрприз. Они итак не понимают, как сумели вылупиться драконы, ведь нас осталось двое, а не двенадцать. Как ты думаешь, куда делась вода из Изумрудного озера гнева? – спросила драконица и сама же ответила. – Ее выпили наши малыши, каждый по пять чашек, вместо материнского молока, поэтому расти и крепнуть они будут намного быстрее, уже завтра они будут ростом почти с меня, а к завтрашней ночи будут дышать огнем, – она опять оскалилась в улыбке.

Полуэльф и бард не могли еще прийти в себя полностью после стольких событий. Увидев улыбку дракона спутники, отошли в тень в самый дальний угол. Именно оттуда они наблюдали, как Ириэлла, маленькая хрупкая эльфийка, в порыве нежности пыталась обнять за шею дракона, но с таким же успехом она могла обнять могучий 500-летний дуб вблизи города Запорожья из своего мира:

- Спасибо! Удачи вам, – так прощалась со слезами на глазах юная эльфийка. – А ведь мы до сих пор не знаем, как ваши настоящие имена.

- Пендрагон,  –  сказал Золотой дракон, видимо, он так давно не произносил своего имени, что соскучился за каждым звуком.

- Скаймира,  –  представилась Серебряная драконица. – Это тоже тебе, –  с этими словами она подвинула скорлупу дракончиков, завернутую в суму.

Ириэлла опять открыла портал.

Глава X

Литом стоял у окна своей маленькой комнаты, когда за его спиной стало мерцать радужное облачко. Он предполагал, что это колдун башни, но повернувшись, глава «Ночного пика» увидел четверку стражников, двое из которых были хозяину хорошо знакомы.

- Вот так сюрприз! Не знал, что ты, Ириэлла освоила портал. Насколько я знаю, это высшая магия, и научиться такому за полгода занятий магией не так просто, а скорее невозможно, – учитель Вивьена устало улыбнулся прибывшим, которые выглядели весьма потрепанными.

Волосы Ириэллы уже немного отрасли, что придавало исхудалому лицу еще более изможденный вид. Вивьен тоже оброс слегка, зарос бородой и отрастил пышные усы, что значительно добавляло ему лет.

- Где потеряли Силеруса? А это что за сладкая парочка? – с некоторым напряжением в голосе спросил глава ордена.