Анастасия Романова

 

 

16

- Ладно! Придется пройти ваше посвящение. Когда? Где? Куда? – интересный набор вопросов, но, похоже, маг ждал их. Он ответил на все вопросы, оставался один, самый главный: «Что одеть?».

- Можно попросить Вас об одолжении, найти мне рубашку или что-то взамен этих лохмотьев? – после ночных событий трудно это было назвать одеждой.

 Рубашка быстро нашлась, правда, мужская, благо, на эльфийской рубашке нашлось что-то вроде кожаных браслетов на шнуровке. С трудом она закрепила рукава и подпоясалась поясом. Штаны, слава местным Богам, были в порядке, да  сапоги тоже.

Девушку проводил на место встречи именно маг и всю дорогу рассказывал, как ей повезло, что именно принц будет проводить посвящение.

В зал посвящения вошел рыцарь. Под доспехами не было видно его истинной фигуры, но то, что он силен и крепок физически было сразу заметно. Он не был похож на сказочных, тщедушных принцев в бархате и лосинах. Волосы нашего принца-освободителя были рыжие, как у ее эльфийского друга. Прямой нос  средней длинны не слишком выделялся (всякими приплюсностями, горбинками и прочими прелестями). Шрам на лице был совсем небольшим, еле заметным, на правой стороне над верхней губой, хотя судя по кошачьей грации, которой он отличался даже в доспехах, парень был очень хорошим и опытным воином. Видимо, в средние века все хорошие воины награждались шрамами, тут тебе не калашников. Боевое оружие рыцарей и их верный соратник - это меч. Молодое строгое лицо юноши, несмотря на боевой след, обладало некоей мужественной привлекательностью. Взгляд почти виноватый, который он все время пытался спрятать, пока вертел в руках чашу посвящения.

Не успела она что-либо сказать спасителю, хоть несколько слов, он, отчеканивая каждое слово, произнес заклинание:

- Во имя света – против тьмы. Отныне и навсегда! Отдайся этой скверне, сразись с ней сейчас и сражайся до последнего вздоха! – его голос, строгий и бархатный в одночасье, донес до ее сознания магические слова. Рыцарь протянул ей кубок, массивный, который отдавал тяжестью в руках, даже когда пустой, а тут … Она едва не выронила эту тяжесть. И в этом мире чуть не сплоховала! Девушка явно сердилась сама на себя. Решительно она подняла кубок. На дне золотого грааля плескалось нечто темное и зловонное. Она заставила себя глотнуть эту гадость… По вкусу напиток напоминал очень крепкий и очень соленый кофе с коньяком, нет, скорее, со спиртом. Она хотела было выплюнуть все это обратно, но глаза принца смотрели на нее очень серьезно. В первый раз в жизни ей захотелось что-то кому-то доказать. Она сможет, непременно сможет это проглотить.

Что было потом, эльфийка не помнила. Были только страшные глаза Фиолетового дракона, рык и пламя…

Глава V

- Жить будет, она сильнее, чем кажется, – произнес Литом, подойдя к рухнувшей на пол девушке. И без того ее бледное лицо наполнилось каким – то светом луны, холодной голубизной, волосы шоколадом разлились по полу, она была сейчас похожа на марионетку, у которой одним взмахом ножа перерезали все нити.

- Даже не вскрикнула, я думал, что она умерла, –  Вивьен осторожно подошел к девушке, которую увидел впервые в подворотне вчера вечером. «Еще немного, и этот мужлан изодрал бы ее лицо зубами в кровь. А она сопротивлялась, даже связанная. Кто бы мог подумать, что в таком тонком теле столько силы?».

- Она сильнейший маг, одна убила восьмерых смерчем молний, при этом не зацепила своего союзника, и ни одного дерева не было сломано! – Кловиус восхищенно пересказывал недавно услышанную историю, однако только он понимал, сколько мастерства и энергии требует от мага такое заклинание.

- Если бы я не знал, как ты относишься к любой юбке, в которой хоть капля эльфийской крови, я бы подумала, что ты влюбился, –полуэльфийка ухмыльнулась, но на самом деле она и сама прониклась уважением к этой странной девушке. В ней боролись ревность  и восхищение между собой, выписывая аргентинское танго.

Вивьен сам отнес эльфийку в комнату другой эльфийки из башни. Он нес ее бережно, стараясь незаметно от других разглядеть ее получше. Сейчас она была похожа на фарфоровую куколку, каких было множество в комнате его матери. Гладкая кожа без единого изъяна, длинные ресницы, прикрывающие ее глаза, которые бросали тень на белые щеки, прямой аккуратный носик и губы цвета алой розы в ночи, когда на нежные лепестки падает лунный свет.